Мне иногда понятно, что эти деревья на крышах – история про нас.
Ну, то есть про меня и про людей, которые называются словом «свои» (их немного, зато кроме толком и нет никого).
Мы – вот такие «деревья на крышах».
Выросли такие все из себя прекрасные там, где расти невозможно,
да и не нужно.
Потому что для древесного роста есть другие, правильные места. Леса там, рощи, парки, сады всякие. Скверы и, что ли, дворы.
А мы, придурки, на крышах растем зачем-то, без плодородной почвы, земли под собой не чуя (да и нечего там чуять: нет ее).
И даже не то чтобы совсем уж по своей воле мы там растем. Просто – ну, так получилось.
Мы, понятно, не можем быть примером для подражания. Для кого, собственно? Для деревьев, которые выросли там, где расти положено, на твердой, плодородной земле? Да нет, с какой бы стати нам быть для них примером?
Да и ближайшие наши соседи, телевизионные антенны, вряд ли зазеленеют, вдохновившись нашим примером, даже если очень захотят (а они не захотят, и это, в общем, к лучшему).
Мы вообще непонятно зачем. Мы, впрочем, не «зачем», мы – «потому что». Просто потому, что семена однажды на крышу ветром занесло. Ну и все, теперь надо расти.
И мы не «для чего», мы – просто так. Чтобы было.
Ну, иногда прохожий какой задерет голову к небу, увидит нас, несуразных, ахнет сипло: «Нуниххуассибе!»
Это, надо понимать, у нас миссия такая: ахи из отдельных граждан исторгать. Ну ладно, пусть.
Нас не должно быть, теоретически, но мы уже есть и будем еще какое-то время – нелепые, несуразные, прекрасные, как сама жизнь.
И вообще ты мне теперь нравишься больше, чем раньше.
это после деревьев на крыше?
спасибо.