[ricdin]

17.09.2010 в 01:30

Пишет [J]*Karlson*[/J]:

Меня гложет идея...

Предисловие чужими словами

Жадная, голодная, хищная... С неровными острыми зубами и кривым оскалом.
Урчит, впиваясь в меня, разрывает на части, вгрызается в мягкую плоть сознания.
В ее глазах боль, и кровь, и похоть, и ненависть, и гнев, и голод... Неутоленный голод.
Она не требует, нет. Она просто обгладывает мои мысли, высасывает жизнь из более слабых идей, пожирает реальность.
Мир заливает темно-красным, почти черным. Я уже не отбиваюсь - устал. А она не спрашивает разрешения.
Она просто гложет меня. Частичку за частичкой. Вдох за вдохом. Миг за мигом.
Мне больно. Больно-больно-больно. Больнобольнобольнобольнобольнобольнобольно...
Я все еще держусь, кусаю губы и зажмуриваю глаза, когда голова начинает кружиться особенно сильно.
Я сопротивляюсь. Я не хочу ее. Но ей все равно - она выбрала за нас обоих, она пришла, не спрашивая, и я не в силах ее прогнать.
Пепельница полна окурков, глаза нестерпимо жжет, а пальцы - предатели! - дрожат от предвкушения. Они рады идее, они заодно с ней.
И я сдаюсь. Открываю чистый лист ворда - и она выплескивается. Рваными строчками, брызгами крови, глухими стонами, закушенными губами, мгновениями нежности, пустыми словами и говорящими взглядами, злостью, страстью, болью, бессонными ночами, потерянными мгновеньями, украденными минутами... И прочим, и прочим, и прочим...
Пальцы дрожат - в этот раз от усталости. И пепельница снова полна окурков. И болят глаза.
А внутри - блаженная пустота. Она обглодала меня до кости - и ушла, разлилась черным по чистоте листа.
Я счастливо вздыхаю, бросаю взгляд на занимающийся за окном рассвет и устало забираюсь под одеяло.
Я свободен. День, второй, третий... Неделю, две? Быть может, месяц?
А потом я просыпаюсь от странного, грызущего беспокойства.
Замираю - ошибся ведь, правда?
Нет, понимаю я. Как бы мне не хотелось - это ощущение я не спутаю ни с чем.
Меня гложет идея...

Это было вступление, прекрасно описанное братом и дающее объяснение тому, что будет чуть ниже.

Неизвестная сторона Сэма Винчестера, которой я действительно не хотел ни с кем делиться, но меня никто не спросил

Фандом: СПН
Герои: Сэм Винчестер. Возможно.
Рейтинг: Кому-то может показаться R
Предупреждение: Беспросветность

Фандом: СПН
Герои: Сэм Винчестер. Возможно.
Рейтинг: Кому-то может показаться R
Предупреждение: Беспросветность

Меня с детства учили не бояться. Сколько я себя помню, меня всегда терзали разные чувства: боль, обида, гнев, отчаяние. Иногда - любовь. Но страх был непозволителен. Сначала мне запрещал отец, потом я прекрасно справлялся сам.
Страх хорошо спрятан у меня внутри черепа. Иногда я слышу, как он стонет там, гремит цепями и царапает острыми когтями бетонные стены своей темницы. Но я научился не слышать его. Подменять яростью. Это всегда помогало.

Мне не было страшно, когда я открыл глаза, стирая со лба кровь Джессики. Я смотрел, как она горит. Завораживающее зрелище, если отвлечься от ситуации в целом и заменить страх жаждой мести.

Мне не было страшно миллион раз, когда мы с братом оказывались в очередной смертельной ловушке. Наоборот, во мне просыпался азарт. Адрелин. Пульс стучал в ушах, и не было ничего важнее ощущения близкой смерти. Последний бросок загнанной в угол крысы всегда срабатывал, и острые зубы снова рвали не мое горло.

Мне не было страшно, когда огромные псы, невидимые для обреченных на жизнь, растерзали моего брата. Я готов был сам рвать чужую плоть руками и зубами, искусно превращая осмелевший страх в затмевающую разум ярость.

И мне не было страшно, когда я действительно рвал кожу и с наслаждением глотал горячую чужую кровь, упиваясь собственной властью. Тогда страх был всемогуществом.

И совершенно нечего было бояться, когда я падал вниз, в яму без дна, унося с собой двух ангелов и запутавшегося парня - своего брата, которого я не смог защитить. Я испытал новое для меня чувство - умиротворение.

Однако, лишиться его тоже было не страшно. Я снова оказался там, где должен был быть. И я был в ярости от того, что мой брат забыл меня. Его поглотила обычная жизнь, освещенная теплым светом ночника. Я же остался во тьме.

Я не боялся ни секунды, когда вошел в его дом. Когда снова разрушил его жизнь. Когда убил его женщину, кажется, даже не коснувшись ее. Не боялся, когда смотрел в дуло того самого кольта. Когда смотрел в глаза брата и не сомневался, что он выстрелит. Я радовался, что все наконец-то закончится здесь и сейчас. И мне больше не придется быть узником моего страха.

Но действительно страшно мне стало лишь тогда, когда мой брат спустил курок и пуля с мерзким скрипом впилась мне в голову, дробя кости черепа, продираясь насквозь, и вышла на затылке вместе с кровавым месивом. Я оглянулся и увидел трещину в косяке, и застрявший в дереве бесполезный кусок металла. И понял, что Он никогда меня не оставит. Ангелы присматривают за мной.